Тропа колдунов - Страница 50

— Ты выдержишь любые пытки, но ты не сможешь отказать себе в наслаждении, которое дарит пропитанный магией гашишный дым и которое ты сейчас изведаешь. Ты воспротивишься чужой воле, но сумеешь ли ты устоять перед собой? Вряд ли, царевна… Скоро ты сама будешь молить о том, чтобы тебя впустили в курительную комнату. И это случится раньше, чем отголоски Силы, открывшей мою Тропу, докатятся до кого-либо из умеющих слышать и чувствовать.

С превеликим трудом она отвела глаза от седой птицы. Увидела конскую голову на ковре. Полголовы. Рваные ремешки сбруи, густеющие потёки крови…

Лошадиная морда улыбалась ей, скаля крупные жёлтые зубы. Между зубов тоже сочилась кровь. Мёртвая лошадиная морда смеялась над ней. Нет, не только смеялась. Шевелились губы, поросшие длинным жёстким волосом. Губы говорили голосом белого ворона, который вещал голосом старца:

— За возможность вдохнуть дурманного аромата ещё раз ты расскажешь мне всё. Так случается со всеми — и с слабыми, и с сильными. С первыми — чуть раньше, со вторыми — чуть позже. Я готов подождать. Немного, но готов. Твои знания того стоят, царевна Арина.

Мягкие ковры под ней и вокруг неё покачивались и убаюкивали. Приторный дым больше не вызывал тревоги. Теперь Арина вдыхала его с удовольствием, с радостью и жадностью. Она охотно открывалась ему, и сама становилась им. Состояние неземного блаженства овладевало каждой частичкой её тела. Покой и нега захлёстывали гречанку ласковыми волнами. И каждая последующая волна была сильнее предыдущей.

Сознание Арины медленно уплывало вслед за клубящимися струйками. Уплывало туда, откуда так не хочется возвращаться.

* * *

Зигфриду повезло. Он не разбился о скалы и не расшибся о воду, показавшуюся в момент падения твёрдой, как гранит.

Холодная чёрная вода больно ударила по ногам, опрокинула, вырвала из рук ларец с Чёрными Мощами, залила нос и уши, потянула ко дну. Но Зигфрид оттолкнулся от каменистого дна и выбросил тело вверх.

Вынырнул. Глотнул воздуха. Осмотрелся. Нашёл, что искал. Схватился одной рукой за покачивающийся на слабой волне ящичек с лямками. К счастью, колдовской кристалл оказался не настолько тяжёлым, чтобы утопить деревянный ларец.

Гребок, второй, третий… Река, над которой стоял заброшенный языческий храм, была широкой, но спокойной. Сильного течения не ощущалось, опасные водовороты не влекли вниз. К тому же плотно закрытый сундучок, как огромный поплавок, помогал Зигфриду держаться на воде. Единственное, что могло представлять угрозу — это погоня.

Барон оглянулся. Погоня была.

— Ал-л-ла!..

Два белых силуэта мелькнули в ночи. Сарацины бросились с обрывистого склона почти одновременно. Один упал на камни и расшибся насмерть. Второй допрыгнул до воды, но так и не выплыл. То ли неудачно нырнул, то ли запутался в своих длинных одеждах.

Пролетела, словно чья-то неупокоенная душа, очередная фигура в развевающейся белой накидке. Нелепо перекувыркнулась в воздухе. Ударилась о воду плашмя, спиной. Всё ясно: ещё один труп.

Зато четвёртый сарацин благополучно вынырнул. Пятый — тоже. Оба били по воде руками и ногами, поднимая тучи брызг. Сразу видно: пловцы не важные. Да и много ли наплаваешь в широких просторных одеяниях, которые, намокнув, липнут к телу и сковывают движения.

Больше преследователей не было. Странно. А что же люди-тени? Они-то в воду не прыгали. Почему? Неужели сарацины всех перебили?

Нет, не всех.

Зигфрид различил на берегу три чёрных силуэта. Спуститься так быстро человеку было не под силу. Значит, эти трое изначально ждали здесь. В битве они участия не принимали и не могли ничего знать о том, что происходит наверху. Видимо, однорукий колдун специально оставил их под обрывом. Зачем? Да затем, чтобы не дать уйти какому-нибудь безумцу, который, спасая свою жизнь и Чёрные Мощи, отважился бы прыгнуть в реку! Однорукий маг оказался очень предусмотрительным противником.

Зигфрид энергичнее заработал руками и ногами, толкая ларец перед собой. Когда барон оглянулся ещё раз, сарацины отставали. Они что-то кричали взахлёб, отчаянно лупили руками по воде, но от-ста-ва-ли! А воины однорукого колдуна всё ещё возились на берегу. И не понять, что они там делают. Разуваются? Раздеваются?

Неважно! Зигфрид полностью сосредоточился на темнеющей впереди полоске противоположного берега. Который всё ближе. Ближе… Одна рука барона вцепилась в лямку лакированного ларца, вторая — загребала размерено и широко, ноги помогали телу отталкиваться от воды.

Вот и стремнина на середине реки. Несильная, впрочем: Зигфрид без особого труда одолел и её.

А потом…

Короткие вскрики за спиной заставили его снова обернуться. От увиденного Зигфрид едва не захлебнулся.

Сарацин позади уже не было. Лишь чалма, смотанная из длинной плотной ткани, покачивалась на волнах. Утонули? Оба? Сами? Или им в этом поспособствовали? Скорее — второе. Три чёрных силуэта были уже не на берегу — в реке. На реке. Над рекой… Они не плыли, нет. Человекоподобные тени бежали! Вернее, бесшумно скользили по водной глади, словно невесомые призраки.

Но как?!

Как такое возможно?

Неужели магия? Зигфриду стало не по себе. Неужели за ним гонятся сразу три колдуна?

Тёмные фигуры, едва различимые в ночи, быстро приближались, гораздо быстрее, чем способен был плыть Зигфрид. Люди-тени двигались, будто охотники на лыжах в зимнем лесу.

На лыжах? Стоп-стоп-стоп! Пригнувшиеся тела. Раскинутые руки поддерживают равновесие. Ноги широко расставлены. А на ногах что?