Тропа колдунов - Страница 60

Вот один осел на колени перед копытами ханского коня. Вот начал опускаться другой. А вот…

Нет, дело вовсе не в страхе!

Откуда в руках полонян появились кинжалы, Тимофей не уследил. Из-за пазух? Рукавов? Поясов? Не понять. Краткий миг — и тонкие обоюдоострые клинки блеснули на солнце, а ещё… Ещё под распахнутыми верхними одеждами открылись белые накидки и красные пояса.

Крысий потрох! Тимофей схватился за меч. Он видел уже эти одежды! Такая же белая фигура бросилась на него, когда он гнался за Ариной.

* * *

Первым удар нанёс тот, который склонился к копытам ханского жеребца. Молниеносный двойной взмах — и сухожилия на передних ногах перерезаны. Конь Огадая, с истошным ржанием рухнул на колени. Хан перелетел через голову скакуна и едва успел откатиться в сторону от нового кинжального удара.

Пленники бросились к Угриму, Огадаю и Феодорлиху, словно сорвавшаяся с цепи свора голодных псов. Телохранители хана и императора оказались в момент нападения недостаточно близко, и должным образом отреагировать не сумели. Стража, державшая в руках плети, а не оружие не смогла остановить убийц. Юркие силуэты стремительно поднырнули под лошадьми, проскользнули между конских боков…

Из всех ханских нукеров и нойонов только Бельгутай успел взмахнуть саблей. Голова одного из нападавших, брызжа кровью, покатилась по сухой каменистой почве.

Тимофей тоже вырвал оружие из ножен и опустил меч на череп попавшего под руку бесермена. Клинок рассёк намотанную на темя плотную ткань, сбил злоумышленника с ног. Но остальные уже были у цели. Руки — подняты, кинжалы — занесены… Ещё один миг, ещё полмига…

Столь дерзкого нападения не ожидал никто. Никто, кроме Угрима. Князь-волхв вовремя выкрикнул Слово и сотворил Знак…

Воздух вокруг императора, хана и князя взревел лазоревым пламенем. Стена ударившего из земли колдовского огня встретила и отбросила нападавших. Незримая холодная волна вышибла кинжалы из рук и дух из тел. Остальное довершили нукеры Огадая и рыцари Феодорлиха. Распластанные тела бесермен были изрублены, исколоты и истоптаны в считанные мгновения.

Холодное магическое пламя опало и исчезло так же внезапно, как и возникло, окрасив мутной изморозью камни вокруг.

Огадай уже стоял на ногах. Хан, мрачный, как грозовая туча, подошёл к покалеченному коню. Впрочем, нет, не к покалеченному: ханский конь с подрезанными ногами был мёртв.

«Странно, — подумал Тимофей. — От таких ран лошади не умирают. Разве что…»

Огадай нагнулся, поднял оружие, выпавшее из рук убийцы.

— Осторожнее с кинжалом, хан, — предупредил Угрим. — Клинок отравлен.

Тимофей разглядел небольшие бороздки вдоль длинного лезвия. Очень удобно, чтобы наносить яд.

Огадай выплюнул невнятное ругательство.

— Кто бы мог подумать, что какие-то крестьяне решаться на такое?! — глухо пробормотал хан.

— Это не крестьяне, — покачал головой Угрим. — Крестьяне не пользуются отравленными стилетами. И в брошенных селениях при появлении врага они не остаются. Да и проводники не обнаруживаются так кстати. Как только в них возникает нужда…

Огадай раздосадовано пнул безжизненное тело.

— Тогда кто они? — процедил хан. — Кто эти проклятые оборотни-чотгоры?

— Это не оборотни, — пожал плечами Угрим. — Люди, обычные люди. Просто одурманенные и подвластные чужой воле. Такие часто делают выбор не в пользу жизни. Такие готовы идти на смерть.

Спешился и подошёл к одному из мертвецов Феодорлих. Сапог императора откинул край грязной пыльной накидки. Феодорлиха интересовало то, что было под ней.

— Белая одежда, красный пояс, — задумчиво проговорил император. — Цвета невинности и крови…

Вообще-то, на взгляд Тимофея, всё тело растерзанного бесермена было сейчас сплошным кровавым месивом. А невинностью тут и не пахло.

— Ассасины, — после недолгой паузы сказал император. Твёрдо сказал, уверенно.

Тимофей нахмурился. Во время былых странствий по чужбине ему не раз доводилось слышать о коварных и безжалостных убийцах, наводивших страх на Палестину и на дворы европейских государей. Доходившие до него слухи были противоречивыми, смутными и жуткими. Слухи мало походили на правду, и прежде Тимофей им не верил. Как выяснилось, напрасно.

— Нас приветствует в своих владениях Старец Горы, — продолжал Феодорлих, — владыка низаритского царства и гроссмейстер ордена убийц…

— И умелый чародей, к тому же, — невозмутимо добавил Угрим.

Феодорлих поднял глаза на горную крепость.

— Вот, значит, чей замок нам придётся брать штурмом, князь…

— Я не обещал лёгких побед, ваше величество, — криво усмехнулся волхв.

Огадай долго и пристально смотрел из-под ладони на далёкую цитадель. Затем выдохнул:

— Должен же быть какой-то путь наверх!

— Все пути, наверняка, уже погребены под обвалами, а тайные тропки, изобилующие ловушками, нам не подойдут, — ответил Угрим. — Нужно пробивать свою дорогу, пригодную для большого войска.

* * *

Сухой звук лопнувшего камня. Протяжное, раскатистое эхо по окрестным ущельям…

Скальный навес у самого основания вспорола извилистая трещина. Каменная громада покачнулась. С оглушительным грохотом, пробуждая новое эхо, повалились глыбы размером с башню. Всесокрушающей лавиной осыпались с крутых склонов валуны и щебёнка. Плотное облако пыли, казалось, поднялось до самого неба.

Эхо стихло, пыль рассеялась. Пала очередная преграда на пути к горному замку.

Кнехты Феодорлиха и воины Огадая довершали работу, начатую ищерским князем. Копошившиеся среди камней человеческие фигурки, будто муравьи, расчищали дорогу там, где только что нависала над головами скалистая стена. Латиняне и степняки, сменяя друг друга, разбирали малые завалы и пробивали проходы в больших.