Тропа колдунов - Страница 56

Хан и император переглянулись ещё раз.

— Я предоставлю нужное количество рыцарей, — император ответил первым.

— Ты получишь моих нукеров, урус, — кивнул Огадай. — Что ещё?

— Нужно найти Арину. И, желательно, поскорее. Она знает, как добраться до не принадлежащих мне… нам… пока не принадлежащих нам Костей. Этими знаниями никто не должен воспользоваться.

— Но вы, кажется, обмолвились, князь, будто Арина помогает другому магу? — нахмурился Феодорлих.

— Возможно, ещё нет. Но она может ему помочь, если мы промедлим. Арина ступила на его Тропу и, наверняка, находится сейчас в его власти.

— Насколько силён этот чародей? — спросил император.

— Достаточно силён, если сумел открыть Тёмную Тропу. Этого невозможно сделать без Кости.

— Так значит…

— Это значит, что, справившись с ним, мы получим ещё одну Чёрную Кость.

— Ты знаешь, где искать, урус? — вмешался Огадай.

Хан жаждал действия и не скрывал нетерпения.

— Знаю. И смогу указать дорогу. Причём, самую короткую. Готовьте войска к походу. Прямо сейчас. Мы пойдём по Тёмной Тропе. Ваше величество, — взгляд Угрима вновь остановился на Феодорлихе, — распорядитесь взять лестницы и осадные щиты. Они нам пригодятся.

— Будет штурм?

— Скорее всего, да. За Кость придётся погрызться, — улыбнулся Угрим.

— А требучет? — деловито спросил Феодорлих. — Камнемётная машина?

— Это лишнее, — с сожалением вздохнул князь. — Она слишком велика и громоздка. Такая махина не поместится на Тропе, а разбирать порок у нас нет времени.

— И куда же мы отправимся, коназ? — спросил Огадай.

— Туда где много гор, песка и жаркое солнце, — уклончиво ответил Угрим.

— Палестина? — удивлённо вскинул голову Феодорлих. — Святая земля?

Угрим криво усмехнулся:

— Вообще-то я бы не стал называть эти земли святыми, ваше величество.

* * *

Тимофей выждал, пока окружённые свитой Огадай и Феодорлих удалятся каждый к своему воинству. И только потом спросил:

— Ты не боишься впускать в Острожец чужих воинов, княже?

— Ни сколько, — усмехнулся князь-волхв. — Я впускаю в город воинов разных армий. Латиняне не позволят захватить крепость татарам. Татары помешают сделать это латинянам. К тому же, ни те, ни другие не смогут без меня воспользоваться силой Кощеева тулова.

На берегах Ищерки ударили барабаны, взревели рога и трубы, зазвучали разноязыкие команды. Две великие рати перестраивались из боевого порядка в походный. Огадай и Феодорлих торопились. Было вообще-то из-за чего.

Тимофей задал ещё один вопрос, не дававший ему покоя:

— Княже, скажи, кому Чёрные Кости могут даровать бессмертие на самом деле?

На миг Тимофею показалось, будто смоляные зрачки волхва взрезают его и выворачивают наизнанку.

— Тому, кто способен бессмертие взять, — не сразу ответил Угрим.

— Тебе?

Кивок. Сведённые брови…

— Мне.

— И всё?

Угрим холодно смотрел в глаза Тимофею.

— Если ты хочешь жить вечно, Тимофей, лучше откажись от этой затеи. У тебя всё равно ничего не выйдет. Ты не искусен в колдовстве. Тем более, в таком колдовстве. Тебе не пробудить силы Костей.

Тимофей покачал головой.

— Мне вечная жизнь не нужна. Но вот Феодорлих и Огадай…

— Ах, вот ты о чём, — в голосе князя послышалось облегчение. — Да, они считают, что им это необходимо. Они властвуют, а властвующим никогда не хватает времени вдоволь насладиться властью. Но на самом деле и у императора, и у хана шансов обрести бессмертие, о котором они так мечтают, не больше, чем у тебя.

— Ты им не сказал об этом…

— А разве им обязательно это знать? Михель ничего не говорил об этом Феодорлиху, татарский шаман — Огадаю. И это разумно. Когда стремишься с кем-то к общей цели, так удобнее. А когда цель уже достигнута — какая разница, что было сказано, а что нет?

— Но если Феодорлих и Огадай поймут? Если догадаются? И если объединятся против тебя?

Угрим улыбнулся, глядя куда-то вдаль.

— Для того, чтобы увидеть и понять очевидное, нужно иметь незамутнённый взор и открытое сердце. А хан и император ослеплены мечтой о вечной жизни и полны недоверия друг к другу. Оба они в полной мере почувствовали вкус власти, оба они отравлены ею и оба жаждут большего. Бессмертия и половины мира им кажется мало уже сейчас. Каждый из них желает приложить к своему бессмертию власть над всем миром. Безраздельную, единоличную власть. Огадай и Феодорлих рассчитывают использовать друг друга, чтобы в итоге получить всё.

— А тебя, княже? — спросил Тимофей. — Тебя они тоже хотят использовать в своей игре?

— Нет, со мной они хотят договариваться честно. Любому, даже бессмертному властителю мира нужен верный колдун, чтобы поддерживать власть и продлевать её столь же долго, сколь долго продлиться жизнь.

* * *

Просторные тёмно-зелёные плащи и островерхие соломенные шляпы — вот и всё, что разглядел Зигфрид в первый момент. Пять длинных плащей, пять круглых шляп. Пять невысоких фигур у кромки воды. Рук и ног за плотной тканью, в которую кутались незнакомцы, видно не было. Лиц под низко надвинутыми широкополыми шляпами — тоже не различить.

Пожалуй, эти пятеро напоминали огромные грибы даже больше, чем кнехты князя-карпа.

Четверо — двое справа и двое слева — застыли в напряжённой неподвижности. Но что-то подсказывало Зигфриду: каждый из них готов к молниеносному действию. В любой момент они могли прыгнуть в воду и в два счёта добраться до него. Или вырвать из-под плащей и метнуть серповидные пластины, от которых не сумели спастись даже ловкие люди-тени, преследовавшие Зигфрида.