Тропа колдунов - Страница 72

К оглавлению

Зигфрид выгнулся дугой, захрипел, забился в белой инистой пыли.

А вот теперь хлынула кровь. Из раны под затылком, из носа, изо рта, из ушей.

Ещё миг — и барон затих.

Тимофей отпустил обмякшее тело. Уж прости, княже, не вышло, чтобы живым… Ничего теперь барон рассказать тебе не сможет.

* * *

— Кажись, всё, — растерянно сообщил Тимофей. — Отмаялся наш рыцарь.

— Вижу, — вздохнул Угрим. — Кому-то очень не хотелось, чтобы латинянин попал в плен.

Князь нагнулся и выдернул из ковра миниатюрную — не длиннее ладони — стрелу. Осмотрел наконечник. Пробормотал негромко:

— А стрелка-то, никак, отравленная.

Тимофей отцепил от руки Зигфрида металлическую трубку, показал Угриму.

— Вот, княже. Отсюда вылетела.

В трубке виднелась стальная пружина. Тимофей попробовал пальцем. Тугая. Снаружи торчал небольшой рычажок: что-то вроде спусковой скобы арбалета. Диковинная вещица, непривычная, но, в общем-то, всё понятно: загоняешь стрелу внутрь, фиксируешь в потайной трубке, а в нужный момент нажимаешь рычаг.

Издали такой чудной самострел жертву, конечно, не достанет, и броню, даже лёгкую, не пробьёт, но бездоспешного человека с нескольких шагов сразит легко. А уж если в трубку вставлена отравленная стрела…

— Ясно, — кивнул Угрим. — Расчёт был на то, что от безоружного и неспособного к магии подвоха не ждут. Кто-то хотел не только умыкнуть Арину и Кость, но и меня порешить. Для этого и прислали латинянина.

— Тут это… — спохватившись, Тимофей перевернул труп. — Вроде бы ещё одна стрелка тут была. Здесь вот, где красная тряпица. Она, видать, Зигфрида и убила.

— Ну-ка, ну-ка… — заинтересовался Угрим. Князь склонился над телом барона. Зажал шёлковую ленту в кулаке. Рванул.

Хлюпнуло. Из кровоточащей раны выскользнул стальной наконечник. По форме остриё напоминало ивовый лист с частыми и мелкими зазубринами по заточенной кромке. Металл слабо светился сквозь свежую кровь. Заколдован стальной листик — ясное дело. И кто-то в нужный момент пробудил скрытую в нём магию.

Некоторое время Угрим удерживал кусочек металла на весу. Князь внимательно и настороженно рассматривал странное оружие. Остриё на красной ленте гипнотизировало, усыпляло… Лист-наконечник покачивался, словно маятник, истекающий кровью. Туда-сюда, туда-сюда, туда-сю…

Рывок! Тряпичный хвост в руке Угрима неожиданно дёрнулся. Заточенная сталь метнулась в лицо князю — точно в правый глаз. Однако князь-волхв был начеку и успел свободной рукой перехватить узел, связывающий наконечник и ленту. Угрим словно поймал ядовитую змеюку. По-над шеей схватил, чтобы не смогла ужалить.

— Вот, значит, в чём дело, — по губам князя скользнула слабая усмешка.

— В чём, княже? — не утерпел Тимофей.

— С ним, — Угрим кивнул на мёртвого Зигфрида, — не церемонились. Над латинянином не произносили сложных заклинаний и не проводили долгих ритуалов. Его подчинили быстро и просто. В Зигфрида воткнули заговорённую сталь. После этого он себе не принадлежал. Власть над ним обрело вот это…

Князь поднял стрелку с красным хвостом. Угрим держал её крепко, растянув во всю длину, но Тимофею казалось, будто шёлковая лента пытается извиваться, словно живая. Ну точно змея!

— Я не мог проникнуть в помыслы латинянина не потому, что они были укрыты магией, а потому что их не было вовсе, — продолжал Угрим. — Его поступками управляло наложенное на сталь заклятье. А когда пришло время, оно же расправилось с ним.

Князь что-то шепнул. С силой дёрнул светящееся остриё в одну сторону, а шёлковый хвост — в другую. Красная лента оторвалась от наконечника. Призрачные отблески на металле погасли. Чары рассеялись. Зазубренное остриё стало обычным куском железа.

Угрим отбросил наконечник в сторону. Скомкал тряпицу в кулаке. Поймав удивлённый взгляд Тимофея, объяснил:

— Лента связывала заговорённый металл с тем, кто наложил заговор. Быть может, мне тоже удастся воспользоваться этой связью.

Слова князя были не вполне понятны, но Тимофей уже не успевал ни о чём спросить.

Раздавшийся сзади топот заставил его обернуться. Рука по привычке дёрнулась к ножнам. Да только в ножнах-то сейчас пусто!

К счастью, клинок не понадобился: в залу ввалились Феодорлих и Огадай с толпой слуг и телохранителей. Союзнички пожаловали, крысий потрох! Вовремя, нечего сказать…

Ханские нукеры и императорские рыцари остановились, завертели головами.

— Коназ! — вперёд выступил Огадай. Хан был недоволен, если не сказать — взбешён. — Мы тебя ищем по всей крепости!

Сапоги Огадая поднял облачко инистой пыли. Взгляд раскосых глаз скользнул по кровавым росплескам, оставшимся от бесерменского колдуна, по жаровне, покрытой изморозью, по заледеневшим коврам.

— Что здесь происходит, урус? — процедил хан сквозь зубы.

Через плотные ряды воинов протолкнулся Феодорлих. Император уставился на мёртвого барона.

— Зигфрид?!

Феодорлих поднял глаза на Угрима:

— Он-то здесь откуда взялся, князь? И почему он мёртв? И где Старец Горы?

— Старца больше нет, — Угрим ответил лишь на последний вопрос Феодорлиха.

— А Чёрные Мощи, принадлежавшие Старцу? Где они? И где Арина?

— Это нам ещё предстоит выяснить, ваше величество.

Тимофей заметил, как в княжеском кулаке дёрнулась красная лента.

— Как, коназ? — свёл брови Огадай. — Как ты собираешься это выяснять?

— Попробую заглянуть в Окно, — пожал плечами Угрим.

— В окно? — хан обвёл залу недоумённым взглядом.