Тропа колдунов - Страница 39

— Вылазка, — пояснил Тимофей. — С вражескими чародеями биться будем.

— Из подвалов, что ли вылазка? — никак не мог взять в толк гридь.

— Из подвалов. Князь поведёт.

Больше вопросов не возникало. Ежели князь, то какие тут могут быть вопросы? Десятник кивнул и поспешил к ратникам у бойниц. «От десятка-то только половина, почитай, и осталось, — с тоской подумал Тимофей. — А сколько народу уцелеет после вылазки? И уцелеет ли кто-то вообще?»

Дружинник бросил своим бойцам несколько слов, побежал по стене дальше — к соседнему десятку. Тимофей направился в другую сторону.

* * *

Подвалы детинца остались позади. Проход, прежде запечатанный волховской печатью, действительно был открыт. острожецкие ратники один за другим вступили в потаённое подземелье. Живую цепочку вёл Тимофей. Позвякивало железо, потрескивали факелы. Огонь сейчас горел обычный, не колдовской, а потому отчётливо ощущался запах дыма.

Некоторое время они шли по широкой галерее с узкими ходами-ответвлениями в боковых стенках. Дружинники старались не выказывать удивление. Ополченцы вели себя не столь сдержанно.

Галерея закончилась. Вот и знакомая зала. Справа подпирает свод одинокая толстая колонна, ставшая вечным пристанищем для чёрного бесермена. Слева вспаханный пол и оплавленные камни кладки напоминают о магическом поединке между Угримом и Ариной.

Тимофей повёл людей дальше — к глубокой нише, темнеющей в стене.

Здесь тоже путь уже свободен. Сдвинутая плита. Лестница вниз…

Он шагнул на узкие выкрошившиеся ступени.

Дымный факел в руке погас сам собою. Огонь колыхнулся и сник, будто задутый чьим-то дыханием. Впрочем, в нём больше не было нужды: в тронной зале Кощея и так хватало света. Вокруг огромного адамантового трона горели другие факелы — ярко и без чада. Крупные самоцветы отражали, усиливали и множили свет колдовского пламени. В прозрачной оболочке темнела Чёрная Кость — усохшее тулово навьей твари, намертво вплавленное в алмазы. Одно лишь тулово — без головы, без рук и без ног.

Острожецкие ратники, раскрыв рты, уставились на трон и на Кощееву Кость.

Угрим стоял возле трона. Перед лицом князя мерцала узкая, словно вырезанная из воздуха, щель. Магическое Окно? Вряд ли. Тимофею однажды довелось смотреть в Окно, и выглядело оно совсем иначе. Это же… Гораздо больше это походило на…

«Бойница!» — вдруг осенило Тимофея. Да, та самая бойница, над которой сотворил волшбу Угрим, прежде чем покинуть надвратную башню. Даже, пожалуй, не сама бойница, а лишь пустой проём, очерченный ею. Князь словно вынул прорезь в каменной стене, перенёс её в Кощееву тронную залу и подвесил в воздухе. И вот теперь…

Тимофей не удержался — заглянул через плечо князя. Вид из бойницы открывался такой же, как с башенной площадки. Река, два войска, два лагеря…

Теперь Угрим мог прямо из подземелья наблюдать за тем, что твориться у городских стен.

Тимофей скосил глаза на ноги князя. Угрим стоял на огрызке окаменевшей доски. Часть настила башенной площадки перенеслась сюда вместе с князем. Видимо, она заняла место той землицы, что появилась на башне в момент исчезновения волхва.

— Воевода, выстраивай воинов! — велел Угрим Тимофею, не отводя взгляда от бойницы. — Ставь у трона по двое… Нет лучше по трое. Дружинников — вперёд. Ополченцев — сзади.

Много времени построение не заняло. Ратников было не так уж и много.

Тимофей вновь подошёл к Угриму. Встал за спиной.

— Да не заглядывай ты сзади, аки тать, — не оборачиваясь, проговорил князь. — Коли есть охота — становись рядом, на дощицу.

Угрим указал на кусок окаменевшей доски под ногами и чуть подвинулся.

Охота была. Тимофей встал возле князя.

И словно вновь очутился на крепостных стенах. Словно и не спускался под землю. Тимофей не только смотрел вниз, с высоты, через узкий бойничный проём. Он слышал далёкий шум чужих ратей и ощущал упругие порывы ветра, бьющие в бойницу.

Вот ведь, каково оно, крысий потрох!

Наверное, к возможностям магии — настоящей, сильной магии, а не обычного деревенского знахарства и ведовства — трудно привыкнуть. И, наверное, именно в этом и кроется основное отличие чародеев от простых смертных. Кудесники способны привыкнуть. И колдовскую силу они могут воспринимать как нечто само собой разумеющееся. Как обычный человек воспринимает силу ветра, силу воды, силу заточенной боевой стали в крепкой руке… А когда воспринимаешь всё спокойно, без удивления и тревоги, без настороженности и страха, без благоговения и восторга, тогда можно использовать в своих интересах то, что видишь и чувствуешь.

— Видишь? — вопрос Угрима оборвал мысли Тимофея. — Они уже почти готовы. Смотри левее, возле лагерной ограды…

Тимофей смотрел. Кто «они», ему не нужно было объяснять. Несколько десятков рыцарей — только рыцарей, никаких оруженосцев и кнехтов — выстраивались вдали от костров и основных сил имперского войска. В сгустившихся сумерках этот отряд не вдруг и разглядишь. Но если знать, что именно нужно выискивать взглядом и где, то найти, всё же, можно.

Отборная дружина Феодорлиха становилась колонной по пять-шесть всадников. Неужели их Тёмная Тропа будет столь широка? — подивился Тимофей. А впрочем, если Тропу откроют совместными усилиями Михель и Арина, чему удивляться? Правда, Тимофей никак не мог отыскать среди конных рыцарей мага и ворожею: было слишком темно.

— Княже, а ты… — Тимофей повернулся к Угриму, — ты видишь…

— И ты увидишь тоже, — не дал ему закончить Угрим. — Всё увидишь. Отсюда, от Кощеевой Кости, видно лучше, чем со стены. Чем ближе к источнику силы, тем больше возможностей. Смотри…